Национальная Академия Наук Азербайджана

Лето - время отпусков и надежд на улучшение здоровья. Кто-то занимается этим на море, кто-то - в туристическом походе, а кто-то - в санатории. Не доезжая от Баку до Гянджи полусотни километров, есть указатель “Нафталан”.

- Город? Вроде так зовут белую нефть...

- Да, город, - подтверждает Расим Тагиев, управделами Гянджинского отделения Национальной академии наук Азербайджана. - А еще это название не белой нефти, а масла, выделенного из нефти, что добывают в этих краях. На вид нафталановая нефть - обычная: черная или темно-коричневая. Но в ней содержатся до 40 полезных веществ. После очищения от разных примесей методом вакуумной перегонки и гидрокрекинга из нее получают текучее бесцветное масло, прозрачное, как слеза, без запаха, нежно растекающееся по коже. Примерно век знают о нем в мире. Подобное, слышал, нашли в Италии и на Украине и стали выпускать под брендом “Нафталан”, который мы не успели запатентовать. Но с нашим нафталаном никакой иной продукт по составу и целительному действию не сравнится. Наш нафталан лечит очень широкий спектр болезней, потому что имеет свойство антисептика, избавляет от кожных недугов, вплоть до псориаза, купирует гайморит, риниты, гинекологические неприятности, отлично справляется с суставными болями. Свежедобытую нафталановую нефть можно использовать для лечебных ванн до десятка раз, а очищенный нафталан - транспортировать, применять для лечения тех пациентов, кого нельзя привезти сюда.

На подходе к санаториям, с которыми нас решил познакомить Р.Тагиев, мы увидели ряд скульптур, изображающих, как еще в древности люди приносили, приводили в этот край своих недужных.

- А через две-три недели те уходили отсюда на своих двоих, оставив за ненадобностью палки и носилки, - говорит Расим Тагиев. - В городе даже Музей костылей есть - как подтверждение чудодейственных свойств нафталана. В советские времена здесь была построена чуть ли не дюжина лечебниц санаторного типа, где в месяц получали оздоровление порядка 7 тысяч человек.

- А сейчас?

- Сейчас действуют шесть санаториев, не больше, но зато появились комплексы мирового уровня - и по условиям проживания, и набору лечебных процедур. Любому смело могу рекомендовать Chinar или Garabag. За две недели пребывания там удается достичь прекрасных результатов.

- Так за счет чего? Легенду о том, как занедужил верблюд из каравана, который шел по Шелковому пути, я слышала. Погонщики оставили его, сильно хромающего, у какой-то черной лужи, чтобы он спокойно умер, а когда возвращались обратно, увидели, что тот бегает живехонький. Мол, полежал в нафталановой нефти и ожил. Байка прекрасная, а если всерьез, какими факторами объясняются лечебные свойства нафталана?

На этот вопрос подробно ответил глава Гянджинского отделения НАНА академик Фуад Алиев, доктор химических наук:

- Когда нафтены (нафталановую нефть) стали изучать, прежде всего в Азербайджане, выяснили, что они близки по структуре к стеранам и стероидам, стерановым водородам. Слышали про кортикостероидные гормональные препараты? Нафталан схож с ними, поэтому обладает широчайшим спектром действия, годится даже для косметологии и как добавка для духов. Основные действующие элементы в нафталане - углеводороды, в составе которых есть циклопентанпергидрофенантрен, содержащийся во многих природных ферментах и физиологически активных веществах, в том числе в гормонах человека. Стероиды - это соединения, в которых есть углеродный скелет циклопентанофенантрена. Этот элемент и обеспечивает обезболивающий, противовоспалительный, противоаллергический, сосудорасширяющий эффекты. Нафталан влияет на интенсивность обменных процессов, вплоть до управления сперматогенезом у мужчин. Важнейшие стероидные гормоны в нашем организме - это половые гормоны, такие как эстроген, прогестерон, тестостерон, андростерон и гормон коры надпочечников кортизон. Стероидные группы оказывают основное физиологическое действие на организм, поэтому нафталанотерапия - мощнейшее средство для лечения болезней скелетно-мышечной системы, сосудистых и кожных недугов, дисфункций нервной системы, урологических, гинекологических и лор-заболеваний. У нас в отделении не первое десятилетие ведется изучение нафтенов, и его надо продолжать и развивать по целому ряду причин. Например, потому, что в нафталановой нефти есть и канцерогены, которые следует непременно удалять, прежде чем применять нашу нефть как лекарство. Такие исследования нужны миру, не зря недавно в санатории Garabag прошла Международная научная конференция на эту тему.

- В НАНА защищены около 50 диссертаций по теме “Нафтены” и будут защищены еще, ибо нафталановая нефть полна тайн, - дополнил рассказ вице-президент Национальной академии наук Азербайджана Ибрагим Гулиев.

Недавно И.Гулиев и его коллеги вместе с московскими учеными получили награду международной экологической премии EcoWorld - орден “За спасение жизни на Земле” - за разработки, связанные с получением метановых газов из естественных и искусственных источников. А еще Ибрагим Саидович несколько месяцев назад возглавил Институт нефти и газа. Создание такого исследовательского центра, честно говоря, меня удивило, ведь в Азербайджане уже давно действует множество структур, которые занимаются нефтью и газом. Зачем нужен отдельный институт?

- Его коллективу поручено анализировать ситуацию, которая сложится через 20-30 лет с добычей, использованием нефти и газа, - пояснил Гулиев. - Это - работа на будущее. Мы не занимаемся изучением современных месторождений и спецификой их эксплуатации - мы смотрим дальше. Через 20-30 лет кончится эра нефти, которую добывают близко. Газ-конденсат сейчас берут с глубины 7 км, но уже найдено в Мексиканском заливе месторождение ниже 10,6 км. Глубина и горизонтальная длина скважин все время увеличиваются. Поэтому одна из приоритетных тем института - нефть и газ, что залегают на глубине от 7 до 14 км. Наша задача - оценить ресурс, качество образующейся там нефти, просчитать, есть смысл ее добывать или, может, сланцевая нефть будет дешевле? Для такой оценки у нас в Академии наук есть хорошая аналитическая база, мы обладаем всеми современными методами исследований, в том числе и на основе новых физических принципов.

Вторая проблема - газогидраты. На дне Каспия - залежи сухого льда, который на 90% состоит из метана. В 1986 году мы впервые в мире вместе с учеными ВНИИОкеангеология им. И.С.Грамберга, что в Санкт-Петербурге, подняли этот лед, и он здесь на столе горел, ведь это - метан. Но поскольку у нас много других источников газа, эта тема в республике была забыта. Но мир занимался газогидратами - было принято до полутора десятка национальных программ, в прошлом году первую опытную партию газогидрата добыли японцы в своих прибрежных морях. А вообще открытие принадлежит российским ученым - Ю.В.Макогону с группой Н.В.Черского. Они в зоне вечной мерзлоты на Мессояхском месторождении в Ямало-Ненецком автономном округе впервые добыли их. Вслед за японцами эту технологию начали использовать китайцы.

- В теплых морях?

- Это неважно - для образования газогидратов нужны давление и температура. Какое бы сверху теплое море ни было, оно все равно на глубине достаточно холодное. Газ этот пока для добычи будет дороже, чем тот, что берем с небольших глубин. Но газогидратов много, минимум триллион с лишним кубических метров. Вот мы и смотрим, есть смысл их добывать и когда это будет экономически целесообразно.

Третья задача нашего института - экология нефтяной промышленности, которая наиболее опасна для планеты. Тут работы бесконечно много.

- Как вы прогнозируете: через 20 лет экологические проблемы обостряться?

- Похоже, что они уступят первенство климатическим катаклизмам. Весь мир озадачен температурными изменениями, выбросами парниковых газов, резкими погодными колебаниями, усложняющими людям обеспечение себя продуктами питания. Недавно я как сопредседатель организационного комитета конференции “Дегазация Земли: геология и экология” был на этом форуме в Москве. Там серьезно обсуждали эти проблемы, потому что масштабы освоения природных ресурсов все время увеличиваются и по интенсивности, и по количеству, и по мощности применяемых средств. А природная оболочка планеты очень хрупкая, она постоянно подвергается разрушению, несмотря на все Киотские протоколы. Обыватель ощущает это через дикую жару в Москве, внезапный град в Ташкенте, снег в Турции... А ученые понимают, что человек ничего не может поделать с климатом, - это глубинные процессы. В значительной степени они связаны и с работой нефтегазового сектора, с антропогенным влиянием. Но эти связи надо прояснять на уровне фундаментальных исследований. Желательно международными командами, потому что климат не замечает государственных границ. И в этом отношении я чрезвычайно доволен нашими взаимоотношениями с РАН, российской наукой. Например, с РФФИ у нас сейчас реализуется 21 совместный грант. Разнообразна тематика, бóльшая доля - по наукам о жизни, где на первый план выходит молекулярная, клеточная биология. Хорошо, что будет увеличено число прикладных исследований. Государство многое делает для развития науки, а наша задача - дать ему новые технологические подходы для ответов на вызовы времени.

www.poisknews.ru